- 24 октября 2025
- 7 минут
- 82
Особенности изображения чиновничества в поэме "Мёртвые души"
Статью подготовили специалисты образовательного сервиса Zaochnik.
Ревизские сказки — это исторические документы, представляющие официальные списки податного населения Российской империи в XVIII — первой половине XIX века, использовавшиеся для государственного контроля и учета.
Характеристика российского чиновничества в произведении "Мёртвые души"
Начав работу над «Мёртвыми душами», Н.В. Гоголь стремился охватить обобщённый образ России тех лет. В центре повествования — чиновник, совершающий скупку «мёртвых душ», что становится поводом для глубокого анализа общества и внутреннего мира российского чиновничества. В этой структуре автор последовательно раскрывает неприглядные черты городского уклада и знакомит читателя с помещиками, у которых главный герой приобретает души умерших крестьян.
Первая часть поэмы служит своеобразным зеркалом негативных сторон бюрократической и помещичьей среды тех времён. Таким образом, «мёртвое царство» включает в себя не только землевладельцев и государственных служащих, но и всю провинциальную общественность.
В самых первых главах Гоголь дает широкую картину городской среды, отмечая повсеместную неорганизованность, запущенность и антисанитарию, что беспристрастно свидетельствует о пренебрежении нуждами общества со стороны властей. После встречи с помещиками автор создает собирательный портрет представителей российской бюрократии, ярко подчеркивая их характерные черты.
Писатель показывает близость между мировоззрением чиновников и дворянства: оба слоя объединяют праздность, ориентация на материальные выгоды и отсутствие идеалов. Для типичного представителя чиновничества свойственны бесчувственность и равнодушие к служебным обязанностям и людям. Ключевой момент заключается в том, что такие характеристики типичны не для отдельных лиц, а для всей системы российской бюрократии в целом. Подобно тому, как в «Ревизоре» выведены социальные пороки, в «Мёртвых душах» Гоголь также обличает коррупцию и алчность власти.
Возвращение Чичикова в город погружает читателя в атмосферу судебной палаты, где герой занимается оформлением документов. Здесь Фемида представлена иронически: всюду царит вялость, беспорядок, и процветает взяточничество. Законы игнорируются, должностные лица не исполняют прямых обязанностей, а их усилия сосредоточены на получении взяток от посетителей. Множество бюрократических процедур и неразбериха с бумагами созданы для того, чтобы запутать граждан, вынуждая их обращаться за платной помощью «знающих людей». Даже хорошо знакомому с системой Чичикову требуется обращаться к посредникам.
Система взяточничества стала стандартной практикой в среде российского чиновничества.
Анализируя беседу Чичикова с председателем, Гоголь раскрывает ещё один немаловажный нюанс — далеко не каждый чиновник считает своим долгом присутствовать на работе. Пример: прокурор предпочитает оставаться дома, полагаясь на стряпчего, который исполняет за него всю работу. Медицинский инспектор также время проводит за картами, игнорируя служебные обязанности. Такая безответственность возможна из-за системы круговой поруки, благодаря которой чиновники безнаказанно получают «долю по чину» и обеспечивают себе спокойную жизнь. Главная фигура в этой структуре — полицмейстер, именуемый городским «благотворителем»: его «благотворительность» заключается в узаконивании воровства как для себя, так и для подчинённых.
В таком обобщённом виде автор рисует коллективный портрет бюрократического слоя города — лаконичную и жёсткую оценку всей административной машины России XIX века. Здесь отсутствуют представления о долге, законности и чести; представители системы подстраивают свое поведение под ранг собеседника, «превращаясь то в орла, то в муху». Однако для Гоголя наиболее значима их духовная опустошённость, тотальная беспринципность.
Бал у губернатора становится художественным воплощением «парада мёртвых душ». Здесь балы и пересуды являют собой единственные элементы «общественной» и «интеллектуальной» жизни чиновничества. Образы красоты сводятся к банальным дискуссиям о галстуках и манере сморкания, а солидность определяется по внешним деталям. В этом обществе нормы устанавливаются общепринятыми условностями, отсутствуют нравственные ориентиры и культура. Именно благодаря чуткой реакции на такие ожидания Чичиков и становится своим в этой среде. Но после появления тревожных слухов о необычной покупке главного героя, чиновники начинают подозревать друг друга, обсуждают версий о его настоящей личности, становятся подозрительными и собираются на совместные совещания. Именно на одном из таких собраний появляется вставная «Повесть о капитане Копейкине», ключевая для всего произведения по мысли писателя.
Интермедия о капитане Копейкине вводит тему войны 1812 года, резко противопоставляя настоящему: она акцентирует контраст между патриотизмом, героизмом ее героя и мелочностью современных чиновников и членов высших комиссий.
Галерея помещиков и её структура в "Мёртвых душах"
Наиболее своеобразной частью поэмы Гоголя являются главы, детально посвящённые помещикам:
- Коробочка;
- Манилов;
- Собакевич;
- Ноздрев;
- Плюшкин.
Образы помещиков в произведении строятся по принципу нарастания степени личностной и нравственной деградации персонажей: от наиболее добропорядочного к глубочайшему моральному падению.
Фамилия Манилова этимологически связана со словом «манить». Главными чертами героя становятся излишняя мечтательность, идеализм и лень. Манилов любит проводить время в уединённой беседке, размышляя над утопическими проектами, например, о строительстве моста или прокладке подземного хода от дома. Манилову кажутся обоснованными самые нереалистичные задумки. Его вежливость выглядит чрезмерно сладкой, что заметно также в семейных отношениях.
Со временем образ Манилова становится символическим, а термин «маниловщина» закрепляется в языке для обозначения склонности к бесплодным мечтам и невыполнимым планам.
Коробочка, напротив, наделена суеверием и чрезмерной бережливостью. Вся её жизнь сосредоточена на мелких заботах по хозяйству, все усилия направлены на порядок и экономию.